Ирина вирганская муж
Они с папой высоко в горах травы собирали. Я говорю: "Папа, это пятая булочка! Хотела еще написать о годах после отставки.
Каждый за своего героя все решил, все изложил, все подумал…». Так вот: в этом интервью Ира Горбачева просто дочь. Не более. Но и не менее. Взгляд «близко наедине». Или конспект для себя. Но было вот что: взаимопроникновение. Это когда папа приезжает с работы, и вся семья слушает про всех овец и про то, где что сгорело и куда он ездил и с кем говорил… Мама вернулась с кафедры и начинается: такой студент, сякой студент… И я — про себя… Все жили одной жизнью, хотя, конечно, у папы и мамы в их профессиях происходило и что-то отдельное, личное.
Помню постоянную тишину в доме. Все — в книгах. И я параллельно родителям — тоже. В четыре года начала читать. Специально никто не учил. Что-то спрашивала, какие-то буквы объясняли… У нас была огромная библиотека, и я как приковалась к ней в четыре года, так и читала беспрерывно. Из бытовых условий помню жизнь в коммуналке. Имен соседей не помню, но помню их лица и количество дверей — кроме нас там жили восемь семей.
Помню кухню с газовыми плитами, помню и ругань, и хорошее что-то. Мне было тогда три-четыре года. Родители по убеждениям не отдали меня в спецшколу для детей партноменклатуры. Училась я в самой обычной школе. Но как только Михаил Сергеевич вступил в должность первого секретаря Ставропольского горкома партии, я, десятилетний ребенок, стала публичной персоной.
А детская подростковая среда, она ж и так непростая. Там и так складываются — внутри и с миром — свои жесткие отношения, а если на это накладывается еще то, что у тебя папа — партийный начальник… Тогда отношения канализируются по разным направлениям. Первое: неприязнь. Второе: желание подлизаться или притереться, что ли. Ощущала ли я это? И ощущала, и обжигалась. Тогда у меня еще не было таких развитых инстинктов, как сейчас.
Ну, сейчас уже меньше хотят подлизаться. Слава тебе господи, я от этого избавлена давно. Короче, со временем отношения с одноклассниками у меня выровнялись. Нет, организованно не травили. Думаю, для того чтобы тебя травили организованно, нужно быть жертвой. Внутреннее чувство жертвы должно быть. Это чувствует толпа. Даже школьная. Я же с детства к людям-жертвам не относилась». Выбор был мой. Но продиктован обстоятельствами.
Я очень хотела уехать в Москву, поступать на философский факультет МГУ. Но мои родители… нет, они не сказали, что мы тебе запрещаем. Но ненавязчиво много раз говорили: как же так, ты у нас — одна… и ты уедешь?.. А в Ставрополе мне особо не из чего было выбирать.
Но врач — хорошая профессия, и я внутренне была к ней готова. А только начался мой 4-й курс в меде — Михаила Сергеевича забрали на работу в Москву. Я была счастлива. Но по первой реакции мамы не поняла, рада ли она. Мама уехала с папой сразу, с одним чемоданом, а мы с мужем чуть попозже. И вот когда я через полтора месяца ее увидела, то она была уже какая-то обновленная. Москву мама очень любила. Воспоминания о студенческих годах и все такое. Хотя и Ставрополье любила.
Не так уж сам город… Но вот эта возможность выйти за город и идти, идти, идти, а вокруг горы и поля, луга и степи… Она всю эту красоту очень любила. Они с папой высоко в горах травы собирали.
И когда мы стали «кремлевской семьей», абсолютно ничего в наших внутренних отношениях не изменилось». Здесь Ира умолкает и задумчиво, медленно, осторожно подбирая слова: «Но у нас такая страна… Понимаешь, если я сейчас скажу, что все мы так же приходили домой и все-все друг другу рассказывали — значит, опять пойдут разговоры, что решения Политбюро принимались в семье Раисой Максимовной или еще, не дай бог, приплетут меня… Но это же анекдот!
Те решения, которые были политическими, — в семье не обсуждались. Обсуждались эмоции, реакции, ощущения, переживания. Вот на уровне: устал — не устал, это мучает, то беспокоит… Человеку всегда ведь нужно с кем-то поговорить, нужен собеседник. Но все можно вырвать из контекста и тут же опошлить.
Так опошлили и сделали мифом — и он, этот миф, до сих пор живой, до сих пор гуляет — о Раисе Максимовне. Она решала! Она управляла! Она командовала! Но не было этого у мамы. Вот у меня, да, командный голос уже появляется. Однако когда? Когда папа ест пятую булочку. Ну, ты ж понимаешь, тут нельзя уступать. Вот что делать, если папа пьет кофе и ест пятую булочку… Я говорю: папа, это пятая булочка!
А он: ты что, считаешь?! И доказывает, что первая…». Дед Раисы Максимовны был честным трудолюбивым крестьянином. Его арестовали как «врага народа». А бабушку изгнали соседи.
На глазах всей деревни она умирала от голода и горя, и никто ей не помог. Дед был расстрелян 20 августа года. Ночью, там, в Форосе, она никак не могла заснуть, а когда врач предлагал ей снотворное, отказывалась: «Я боюсь, что усну, потом проснусь где-нибудь в другом месте, далеко отсюда, а все убиты — и девочки тоже». Дед Михаила Сергеевича тоже был репрессирован. Из воспоминаний Раисы Максимовны видно, что Горбачевы сформировались в годы «хрущевской оттепели» и относились к поколению «детей ХХ съезда», к «шестидесятникам», боровшимся с наследием сталинизма.
Для них Сталин был тиран. Твердая точка. Никаких запятых и «но». Есть вещи, где даже грамматика протестует. И не только грамматика. Недавно в Америке замечательный русский поэт Наум Коржавин вот что сказал мне о перестройке и Горбачеве: «Большое значение для нас имело освобождение от гнета сталинщины.
А потом было освобождение от коммунизма. И часто те люди, которые достигли следующей ступени, презирали тех, кто застрял на предыдущей. Ко времени появления Горбачева я уже освободился от коммунизма. А он начал освобождаться и освобождать других от оцепенения сталинщины.
Поэтому некоторые считали отношение Горбачева к жизни недостаточным. А я ему благодарен. Потому что стране, чтобы идти дальше, надо было освободиться от оцепенения сталинщины. И горбачевская активность в этом направлении была очень нужна». Ну, замолчали и замолчали… Просто отсеклись какие-то люди. Близкие в том числе. Но видишь, в чем дело? Появляются новые люди, новые друзья. И остаются те, кто никак не отсекся.
Это всегда так: кто-то отсекается, отсекается, а кто-то остается… До конца никогда никто и ничто не отсекается. А то, что не отсеклось, — это уже твоя особая ценность и радость…. Хотя отставка, правда, была очень тяжелой. Особенно в начале девяностых. Все эти суды, вся эта травля, выселения Фонда.
Мама больная… После Фороса она была с такими проблемами… Не только рука отнялась, еще и ослепла». Ира, вздыхая: «Можно. Теперь уже все можно. Ну, в общем, масса была проблем, и финансовых в том числе.
Пенсия у Михаила Сергеевича, не помню точно, то ли один доллар в переводе на рубли, то ли два. А в стране какая ситуация? Все плохо, и во всем виноват Горбачев. Та степень свободы, которую я ощутила после папиной отставки, она ни с чем несопоставима! Свобода от постоянного давления… Будь там, делай то, делай это… У меня не было никаких должностей, но эта страшная моральная ответственность за то, что где-то что-то рвануло, что-то случилось… и это давит на тебя и давит, и давит… И вот свобода… Что бы с тобой ни делали, что бы ни писали, как бы ни уничтожали — ты свободен!
Дикие сны преследуют меня до сих пор. Страшные, невероятные сны… Мне снится мама и ужас этих снов, что мама появляется в моих снах живая, как будто ничего с ней не случилось, и начинает мне говорить что-то про сегодняшние дела… И я не могу понять: кого же мы похоронили? К кому ходим на кладбище? И вот этот кошмар я переживаю все одиннадцать лет, как умерла мама.
Сегодня эти сны снятся мне уже чуть реже, а когда это только случилось — вообще было беспрерывно». До смерти Раисы Максимовны Ира жила в Москве, в квартире. Развелась с мужем, растила дочек сама.
Старшую в одну школу надо везти, младшую в другую, самой на работу, короче, жить за городом вместе с родителями — терять кучу времени. После института Ира защитила диссертацию, трудилась в Кардиологическом научном центре, а в году Михаил Сергеевич сказал дочке: давай думать о том, как мы будем работать с Фондом.
После выступления ее отца и выхода на публику, семья столкнулась с волной негативных эмоций со стороны общественности, и некоторые друзья обратились против них. Однако для Ирины это было освободительным моментом, она наконец-то почувствовала свободу от гнета общественности, который преследовал ее все эти годы. После окончания университета, Ирина нашла работу в кардиологическом центре, надеялась полностью посвятить себя научным исследованиям.
Однако в году ее отец попросил ее присоединиться к работе в «Горбачев-фонде», которое стало активным после выступления. Для Ирины это снова стали вызовы, так как она не имела опыта в бизнесе. Отец Ирины Михайловны не поставил её в трудное положение и она решила сделать кардинальные изменения в своей жизни — она бросила работу и пошла учиться.
После окончания бизнес-школы при Академии народного хозяйства она стала студенткой и приступила к работе в фонде. Летом года у Раисы Максимовны был диагностирован лейкоз — тяжелое заболевание крови. Близкие надеялись на ее выздоровление, и Михаил Сергеевич передал управление фондом дочери, чтобы быть рядом с женой. Однако лечение не принесло результатов, и в сентябре женщины уже не было в живых. Вирганская сохраняет свою должность вице-президента «Горбачев-фонда».
Ее компетенции включают организационные, финансовые и хозяйственные вопросы. Кроме того, она продолжает дело матери, занимаясь благотворительностью. Что касается семьи, Ирина Михайловна встретила своего первого мужа, хирурга Анатолия Вирганского, еще в молодые годы.
Они поженились в году и прожили вместе 16 лет, но в итоге разошлись. У них родились две дочери — Анастасия и Ксения Вирганские. После развода Ирина Михайловна не планировала вступать в брак снова, но встретила свою вторую половинку в лице бизнесмена Андрея Трухачева. Он окружил её заботой и поддержкой, которых ей так не хватало, и нашли общий язык с её детьми.
Они поженились спустя 5 лет отношений. Известно, что второй муж Ирины Вирганской — известный отец. Дочери бизнес-леди тоже нашли счастье в личной жизни. В году она впервые стала бабушкой, когда у Ксении родилась дочь Александра.
Позже и у второй дочери Анастасии родился мальчик, которого назвали Никитой. Сейчас Ирина Вирганская продолжает заниматься делами благотворительных фондов и общественной деятельностью. Она редко дает интервью и дает согласие на фотосессии. Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Разместить биографию Добавить компанию Связь с нами. Главная Знаменитости Ирина Вирганская. Биография Фото Мнения 1. Фото Все.
