Фильмы про чвк
Даже у гражданского населения. Лузеры , Детектив. Мы изначально не представляли себе потенциал их кинематографа. Воспитанник детдома Александр отправляется на чеченскую войну.
И так далее. Мы надеемся, что в той самой Пальмире ситуация будет нормализоваться. Тем более что нам рассказывают, что мы там «всех победили». Чтобы увидеть, понять, оценить ситуацию. У нас есть договорённости с нашей военной полицией, которая может обеспечить съёмки.
В то же время у нас есть все необходимые разрешения от официальных сирийских властей на проведение съёмок. Мы ощутили, что картине как минимум никто не будет препятствовать.
Наши нынешние поездки по Сирии прошли успешно. Это было понятно просто потому, как быстро мы проходили блокпосты. А их там очень много. И на трассах, и в городах. С нами ездили вооружённые люди, которые обеспечивали нашу безопасность.
Там у всех есть оружие. Даже у гражданского населения. Человек с АКв руках там никого не удивляет и не тревожит. Но понятно, что это всё было в шутку. Мы не готовы стрелять. Наша главная задача — не доводить до того, чтобы пришлось самим отстреливаться.
Сам Дамаск достаточно безопасная зона. Там есть только один район, куда нам не рекомендовали соваться. Мы и не планировали туда. Мы жили в районе, где живут все официальные лица. Нас было всего четверо. Особых хлопот с нами не было. Мы уезжали на километров от города.
Побывали в абсолютно разрушенных городах, где два года уже нет никого. Впечатление просто жуткое. Нас сопровождали двое в штатском, двое в камуфляже. Когда мы проезжали какие-то участки, которые они считали не очень безопасными, тогда нам давали в сопровождение ещё военных. Не частные военные компании? У них там есть организация, которая называется Мухабарат.
Спецслужба, которая и занималась нашим визитом везде. Это сирийцы. Хотя мы там встречались и с послом нашим, и с военными, которые там служат, в ограниченном контингенте они там присутствуют. До передовой не доехали, поэтому ЧВКашников не видели. Мы были в городе Маалюля. Замечательный христианский центр. Он абсолютно разрушен. Нашли там замечательные места для съёмок. Единственное, что там негде жить. Там было раньше огромное количество паломников со всего мира и гостиницы для них.
Но эти гостиницы полностью разрушены. У нас есть фотографии, где стоят детские горки, качели на фоне полностью развороченного здания. Там были игиловцы. Известно, что та дагестанская семья узнала из СМИ о том, что про них снимут кино. Некое обобщение. Мы не документальное кино снимаем режиссёр фильма Иван Болотников изначально снимал именно документальное кино, «Пальмира» — его второй художественный фильм. Нас интересует суть, а не судьба конкретного персонажа.
В фильме, в отличие от реальной истории, будет определённое количество вымысла, информации, которую мы получили по итогам нынешней поездки. Ведь за два года с момента появления идеи многое там изменилось. Во-первых, мы поняли, что нужно обязательно написать роль для Сулаф Фавакержи. Мы изначально не представляли себе потенциал их кинематографа.
Сейчас я даже не могу сравнить Сулаф с кем-то из наших звёзд. В Сирии её останавливают на улице. Её пропускают на всех блокпостах, только увидев её лицо.
С ней постоянно фотографируются на улице. Особенно дети. Она настоящая звезда там. И мы поняли, что у нас есть возможность использовать её популярность за достаточно умеренные деньги. Мы поняли, что без неё в кадре нельзя. Также мы поняли, что те места съёмок, которые мы планировали ранее, не всегда подходят. В частности, Алеппо. Сначала мы оценивали место по фотографиям, но оказавшись на месте, поняли, что организовать там съёмочный процесс будет невозможно.
Если вести съемочную группу на километров, получается целый караван, который идёт через постоянные блокпосты. Нужно будет несколько часов езды в одну сторону, а потом в другую.
А темнеет там очень быстро. Я с большим сочувствием отношусь к этой девушке. Во многом она оказалась жертвой обстоятельств, каких-то игр. На мой взгляд, она совершенно незаслуженно оказалась осуждена. Безусловно, это накладывает отпечаток на наше представление о происходящем там. В частности, у нас в картине стоит вопрос о том, избежит ли наш герой, который возвращается оттуда домой, неприятностей.
Мне кажется, что навряд ли он их избежит. Конечно, вернувшись, попадёт под пристальное внимание. Встанет его вопрос о сотрудничестве с ИГИЛ. Вот эта тема у нас из истории с Варварой. На мой взгляд, помилование было бы абсолютно правильным решением. Она раскаялась. И она не террорист. Мы пригласим всех.
Это он так пошутил. Мне кажется, что фильм будет небезынтересен и в Европе, и в Америке. Мне кажется, что наша «культурная коалиция» — это вообще единственно возможная коалиция там сейчас.
Просто потому, что мы не стреляем. Быть может, он тоже помогает вашему смелому проекту? Я с ним не знаком. Никаких переговоров ни с какими ЧВК мы не вели.
Мне кажется, что и нужды в этом нет никакой. Я вообще не очень понимаю, чем частные военные компании отличаются от наёмников. Не очень понимаю, как это соотносится с законодательством. Наверное, раз они существуют, а их награждают, то какая-то легитимность есть. Но у нас нет нужды обращаться к ним. Тем более за финансовой помощью.
Это уж точно нет. Такие сюжеты появятся в ленте? Никаких вооружённых сил нет. Есть в финале сцена некой атаки, но это собирательный образ зла, которое ведёт людей к гибели. В этом главная разница.
Я просто помню, как шли гробы из Афганистана. Правда, я в годах служил на флоте. Помню эти сообщества афганцев со сломанными судьбами. Сегодня видно, что руководство страны опасается больших человеческих жертв.
Единственное, что я не могу принять, это аргументацию, которую используют даже уважаемые авторитеты. О том, что мы в Сирии тренируем наши Вооружённые силы. Просто я видел разрушенные нашей авиацией дома. Я могу понять тех, кто верит, что нынешние системы наведения могут уничтожить в толпе только террористов. Но убеждён, что на практике это далеко не так. Мы не пытаемся оправдать или обвинить бесчисленные коалиции, которые есть в сирийской войне.
Оценка того, что происходит и будет там ещё долго происходить, меняется постоянно. Наша картина говорит о человеке, который живёт в мире, где политики уже не стесняются в выражениях. При том количестве оружия, которое накопило человечество, которое может несколько раз уничтожить планету, это всё похоже на безумие. На мой взгляд, вот этот общеевропейский подход, надеюсь, и российский тоже, когда в центре стоит человек с проблемами его семьи, воспитания его детей, проблемой сохранения жизни — это вопрос, который поднимаем мы.
Когда человек, спасающий свой маленький мир, свою семью, передаёт рецепт спасения всему остальному миру.
Есть сейчас такая модная опция от Минкульта. Эта спорная практика реально помогает российскому кинематографу, полагают в Минкульте. Основой кинопроизводства в России являются кинотеатры. Это реальный живой частный бизнес. Кинопроизводство с поддержкой от государства — это не реальный бизнес. Нынешнее состояние российского кинематографа не позволяет рассчитывать на окупаемость большей части картин.
Фильмы, которые возвращают в прокате вложенные средства — это исключение из правил. Любое вторжение в частный бизнес кинотеатров, который живёт честно, живёт по рынку, мне кажется, может очень быстро опрокинуть это наше утлое судёнышко «кинобизнес». Не вызовет фильм «Пальмира» с бомбардировкой гражданских в конце изжогу у министра культуры? Мединский не рассматривал нашу картину как некое пропагандистское кино. Об этом даже речи не было. Практически каждая наша картина, с которой мы обращаемся за поддержкой в Минкульт, эту поддержку получает.
В частности, на фильм Константина Лопушанского «Сквозь чёрное стекло». Сейчас закончили уже монтаж. Лопушанского точно никак нельзя назвать пропагандистом. Мы стараемся делать авторское художественное кино. Тем самым мы имеем ущербное положение на рынке. Ему теперь так фильмы показывают. Ему было бы полезно посмотреть ваш фильм? Вертикаль, которую так долго строили, привела к тому, что сегодня страна находится на ручном управлении у ограниченного круга лиц, которые замыкаются на Владимира Путина.
В этом смысле его мнение по поводу любого произведении искусства, которое у нас производится, может иметь, в том числе, практическую помощь.
У нас нет двери, в которую можно зайти с флешкой и сказать «гляньте, классное кинцо», но если желание посмотреть возникнет, мы не будем скрываться. У меня есть ощущение, что Владимир Путин обладает всей информацией по Сирии, но иногда даже такие руководители принимают решения как обычные люди. Просто увидев что-то человеческое. Думаю, ему было бы полезно увидеть наш фильм.
Бринже снял документальный фильм на основе этого нашумевшего расследования. Другой фильм режиссера "Икорная дипломатия" — это исследование авторитарного режима в Азербайджане и коррупционных схем, благодаря которым страны Каспийского бассейна завоевали поддержку европейских политиков. Бринже работает на стыке расследовательской журналистики и кинодокументалистики. Его фильмы смотрятся как остросюжетные триллеры, но при этом дотошно следуют фактам.
Во "Времени Вагнера" он переносит на экран уже существующие расследования российских и международных журналистов, которые дополняют свидетельства очевидцев, правозащитников и анонимных источников. Одно из самых интересных среди них — это интервью бывшего вагнеровца Марата Габидуллина, который осудил вторжение в Украину и опубликовал подробные мемуары о службе в ЧВК.
Зрителю, который следит за новостями, информация о преступлениях ЧВК "Вагнер" и ее основателя Евгения Пригожина может показаться хорошо знакомой.
Но ценность исследования Бринже не в новизне, а в том, что он вписывает историю становления частной военной группировки в мировой политический контекст. Ответственность в преступлениях ЧВК лежит не только на российском правительстве и лично Владимире Путине, но и на мировом сообществе и ООН, благодаря невмешательству которых наемники долгое время существовали в серой зоне международного права.
Ссылки Перейти к контенту Перейти к навигации Перейти к поиску. История рунета Все документальные проекты. Назад Вперед. Реальное кино. Премьера французского фильма-расследования о военных преступлениях ЧВК Пригожина. Анна Лис.
Как обойти блокировку? Back to top.
